Матвей Николаевич Хангалов (1858-1918), выдающийся бурятский этнограф, действительный член Русского географического общества, поставив вопрос о том, были ли буряты рыболовами, сам отвечает: «прежние буряты были рыболовами ... без рыболовства прежнему буряту в известное время прожить было бы трудно» (Хангалов М.Н. Собр. соч., в 3-х тт. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во. - Т. 1. 1958. - С. 114).
Он писал, что буряты ловили рыб следующими рыболовными снарядами: мордами («гүр»), которые делали из прутьев тальника; сетями («гүльмэ»), сплетёнными из конского волоса; удочками («хахуули»); острогами («һэрээ»); маленькими острогами-стрелами («годли һэрээ»). Последними стреляли в рыб из деревянного лука. Буряты имели лодку («онгосо»). Они также лучили рыб, для этого в тёмную тихую ночь выходили в лодке на реку или в озеро, там зажигали лучины, связанные пучками. Один человек освещал дно реки, а другой бил лежавшую там рыбу острогой (Там же. Т. I. С. 115).
В то же время существует мнение проф. Е.М. Залкинда, который опираясь на утверждение Георги, что «рыбною ловлею занимаются только в крайней нужде» (Георги, Иоганн Готлиб. «Описание всех обитающих в Российском государстве народов…». - СПб., 1799. - С. 29), считает, что рыболовство у бурят не имело большого значения, за исключением ольхонских, кударинских и немногих представителей других местностей. По всей видимости, рыболовство у бурят, живущих в отдалении от Байкала, если даже имело место, то производилось из-за «скудного домашнего продовольствия» (Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в. - М.: Наука, 1970. - С. 66).
Буряты, проживающие в Баргузинской долине и имевшие родство с ольхонскими и кударинскими бурятами, надо полагать, адаптируясь к природной среде своего обитания, создали уникальную вариацию хозяйственно-культурного типа кочевников-скотоводов.
Известный бурятский журналист Александр Виссарионович Махачкеев писал: «Баргузинские буряты торговали рыбой по всему западному берегу озера / моря, в том числе и в Качуге. Вот что написано в книге учёного-историка Павла Степановича Дырхеева о рыбаках-бурятах: «Хотя наши улусы были далеко на отшибе, до нас доезжали буряты с Байкала. Это были ольхонские и баргузинские рыбаки. Они привозили на санях солёный омуль в бочках и обменивали на зерно, выделанную овчину или мясо» (Дырхеев П.С. Верхоленские буряты. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2011. - С. 11).
... Я не любитель рыбной ловли, но в детстве и отрочестве приходилось мне ездить вместе с отцом на добычу обитателей местных водоёмов.
Озеро Аллинское находилось недалеко от нашей деревни, всего в нескольких километрах. В озере водилось много рыбы: большой длины щуки и налимы, довольно крупные язи, лини, лещи, стаями ходили окуни и сороги (плотва). Озеро имело соединение протокой с р. Баргузин.
Лучение рыбы - это старый способ рыбной ловли. Выходили на рыбалку ночью. На носу лодки (онгосо) или на плоту (һалаа) закреплялся факел, и рыба поднималась к поверхности на свет. Тут-то её и били острогой. Отец мой очень любил этот способ рыбалки. Ставили также и сети.
Время от времени он выходил на рыбную ловлю вместе с соседом. И брал меня, подростка-дошкольника, на рыбалку. Ночью я оставался на берегу, караулить лошадь, вестимо.
Улов всегда был внушительным - 2 или 3 мешка.
На завтрашний день на меня выпадала приятная миссия - отнести соседям по полведра свежей рыбы. Образ действия, который присущ эвенкам, очевидно, передавался моим родителям. Например, «нимат» - обычай безвозмездной передачи своей добычи соплеменникам.
Согласно этому неписаному правилу, с соседом нужно было поделиться даже самыми последними остатками еды. Ведь мои родители в детстве и отрочестве жили в верховьях Баргузина, в эвенкийской среде, неплохо даже знали язык этого этноса.
... Старый эвенк Орочен Степанович Берельтуев, 1933 г.р., живёт сейчас в улусе Улюнхан Курумканского района, рассказывал, что в голодные годы Великой Отечественной войны многих земляков спасала от неминуемого летального исхода наваристая уха из карасей, коих водилось в местных водоёмах немало. Или если колхозная корова ослабла и не встаёт на ноги, уха из карася поднимала обессилевших животных на ноги…
Кто-то недавно к моему посту ВКонтакте написал коммент, что надо бы поставить памятник карасю, как это сделано в с. Корсаково Кабанского района - обыкновенной сорожке.
Из книги Хышикто Раднаевича Будаева, 1934 г.р., уроженца улуса Нама́, одного из детей войны, известного учёного-лесовода:
«Наша ферма находилась недалеко от другой фермы эвенкийского колхоза имени Ленина (ул. Тазы). Моими друзьями в детстве были четверо братьев-эвенков Степановых. Мы с ними и после войны жили долго и дружно на одной ферме.
Главным нашим занятием в свободное от работы время была охота. Рыбу - сига, тайменя ловили удочкой, сетями, острогой, при помощи «улгэй»-ловушки, устроенной по середине брошенных поперёк русла реки брёвен и веток.
Во время войны из-за отсутствия мужчин в реке Баргузин размножились таймени. После войны охота на тайменя стала хорошим подспорьем для населения. Таймени «шли» на нерест в мае-июне месяце. Местные мужики, вернувшиеся с войны, азартно ходили на эту рыбалку.
Таймень - это крупная рыба, весом до 20-30 кг. Сетей не было на тайменя и поэтому в то время охотились на него в основном ночью на долблёных лодках «холбоо» (сдвоенных). Лодку изготавливали из 2-х стволов тополя лавролистного. Стволы выдалбливали вручную и связывали их между собой. Получалась сдвоенная быстроходная и вёрткая лодка. Управляют лодкой с помощью длинного шеста. Ночью происходит лучение (высвечивание) рыбы на этой лодке. Запасаются 2-4 острогами. На носу лодки с наклоном сооружается факел (используются осмоленные пни). В свете факела рыба очень хорошо видна в прозрачной воде верхнего течения Баргузина, воды которого мутнеют по мере приближения к устью реки. Таймень шёл на нерест до перекатов верхнего течения Баргузина. На отмелях из гальковых камней таймени устраивали игрища, выметая икру. Бывали случаи, когда тайменей ловили палками.
Для охоты за тайменями эвенк Цыдып Степанов и бурят Цыден Батуев (наши соседи) уводили лодки и дрова для факелов выше по течению Баргузина, чтобы ночью сплавом по течению пройти значительный путь охоты. Мы, пацаны, на телегах, запряженных быками, подвозили дрова к назначенным местам остановки лодок. С берега стойбища наблюдали азартную картину ловли тайменя на острогу. Порой аж древко остроги дрожало от силищи пойманного тайменя. К рассвету загружали добычу на телеги и отправлялись домой. По приезду на стойбище происходил делёж добычи. Доставалась доля и нам, пацанам…» («Баргузин - моя малая родина». - Улан-Удэ, 2014 г. - С. 46-47).
... Цыренжап Заятуевич Доржиев, бывший директор Джергинского заповедника, рассказывал, что такие ценные рыбы, как тула (таймень) и һэлбэрууһэн (сиг) в верховьях Баргузина - эндемики, т.е. они не выходят на Байкал и не поступают оттуда. Таймень и сиг в верховьях Баргузина и таймень и сиг в Байкале - это разные подвиды, не связанные между собой.
Таймень верхнебаргузинский на нерест идёт весной и дальше местности Ботолло вниз не опускается. Местные парни практически полностью уничтожили эту рыбу за последние годы, ловя их сетями во время нереста на анклаве от Ботолло и до Умхея.
Cиг шёл на нерест в сентябре. Этой рыбы тоже не стало. Разрешали ловить эту рыбу только эвенкам. Но за каждым эвенком следовали 10 неэвенков и они деньгами, водкой приобретали эту ценную рыбу у аборигенов.
Интересный факт об эндемиках привёл Ц.З. Доржиев. Но трудно согласиться с другим суждением эколога. На наш взгляд, рыбу в реке Баргузин давно кончили лесопромышленники, появившиеся в 1960-е годы, и туристы, да приезжие браконьеры. Думаю, что простые наши ребята этим не занимались. Им же, по сути, ничего и не надо. «Огненную воду» они «принимать на грудь» могут да на диване валяться…
… В реках и озёрах Баргузинской долины обитают разные виды промысловых рыб: тула (таймень), һэлбэрүүһэн (сиг), хадаран (хариус), зэбэн (ленок), сордон (щука), гутаар (налим), ялаагана (сорога, плотва - зоол.), алгана (окунь), булуусгай, балбаана (язь), холбоордой загаhан - зоол., шолбэртэ, hахалтай загаhан (сом), хоолэнтии (карась), хилмэ (осётр); hамбарга, мүргэ (сазан) - из перечисления 93-летней социально активной землячки Цырмы Ринчиновны Ачитуевой.
Рыбалка - одно из самых массовых увлечений людей. Кто хоть раз побывал на водоёме с удочкой, насладился чистотой, ни с чем несравнимой радостью общения с природой и поймал первую в своей жизни рыбу, тот этого не забудет никогда.
Процесс ловли рыбы настолько увлекателен, что со временем у новичков он нередко перерастает во всепоглощающую страсть. Ведь только по-настоящему увлечённые люди ради того, чтобы увидеть или ощутить поклёвку рыбы, могут забираться в очень отдалённые и глухие уголки, часами мокнуть под дождём или стынуть на морозе.
Рыбная ловля - прекрасное средство укрепления духовных и физических сил человека.
На снимке: бурят поймал тайменя, используя острог («һэрээ»). Фото - от этнографа М.Н. Хангалов, очевидно.
Цыренжаб Чойропов, член Общества краеведов Бурятии, член Союза журналистов России, уроженец села Алла (Дырен) Курумканского района.
Он писал, что буряты ловили рыб следующими рыболовными снарядами: мордами («гүр»), которые делали из прутьев тальника; сетями («гүльмэ»), сплетёнными из конского волоса; удочками («хахуули»); острогами («һэрээ»); маленькими острогами-стрелами («годли һэрээ»). Последними стреляли в рыб из деревянного лука. Буряты имели лодку («онгосо»). Они также лучили рыб, для этого в тёмную тихую ночь выходили в лодке на реку или в озеро, там зажигали лучины, связанные пучками. Один человек освещал дно реки, а другой бил лежавшую там рыбу острогой (Там же. Т. I. С. 115).
В то же время существует мнение проф. Е.М. Залкинда, который опираясь на утверждение Георги, что «рыбною ловлею занимаются только в крайней нужде» (Георги, Иоганн Готлиб. «Описание всех обитающих в Российском государстве народов…». - СПб., 1799. - С. 29), считает, что рыболовство у бурят не имело большого значения, за исключением ольхонских, кударинских и немногих представителей других местностей. По всей видимости, рыболовство у бурят, живущих в отдалении от Байкала, если даже имело место, то производилось из-за «скудного домашнего продовольствия» (Залкинд Е.М. Общественный строй бурят в XVIII - первой половине XIX в. - М.: Наука, 1970. - С. 66).
Буряты, проживающие в Баргузинской долине и имевшие родство с ольхонскими и кударинскими бурятами, надо полагать, адаптируясь к природной среде своего обитания, создали уникальную вариацию хозяйственно-культурного типа кочевников-скотоводов.
Известный бурятский журналист Александр Виссарионович Махачкеев писал: «Баргузинские буряты торговали рыбой по всему западному берегу озера / моря, в том числе и в Качуге. Вот что написано в книге учёного-историка Павла Степановича Дырхеева о рыбаках-бурятах: «Хотя наши улусы были далеко на отшибе, до нас доезжали буряты с Байкала. Это были ольхонские и баргузинские рыбаки. Они привозили на санях солёный омуль в бочках и обменивали на зерно, выделанную овчину или мясо» (Дырхеев П.С. Верхоленские буряты. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2011. - С. 11).
... Я не любитель рыбной ловли, но в детстве и отрочестве приходилось мне ездить вместе с отцом на добычу обитателей местных водоёмов.
Озеро Аллинское находилось недалеко от нашей деревни, всего в нескольких километрах. В озере водилось много рыбы: большой длины щуки и налимы, довольно крупные язи, лини, лещи, стаями ходили окуни и сороги (плотва). Озеро имело соединение протокой с р. Баргузин.
Лучение рыбы - это старый способ рыбной ловли. Выходили на рыбалку ночью. На носу лодки (онгосо) или на плоту (һалаа) закреплялся факел, и рыба поднималась к поверхности на свет. Тут-то её и били острогой. Отец мой очень любил этот способ рыбалки. Ставили также и сети.
Время от времени он выходил на рыбную ловлю вместе с соседом. И брал меня, подростка-дошкольника, на рыбалку. Ночью я оставался на берегу, караулить лошадь, вестимо.
Улов всегда был внушительным - 2 или 3 мешка.
На завтрашний день на меня выпадала приятная миссия - отнести соседям по полведра свежей рыбы. Образ действия, который присущ эвенкам, очевидно, передавался моим родителям. Например, «нимат» - обычай безвозмездной передачи своей добычи соплеменникам.
Согласно этому неписаному правилу, с соседом нужно было поделиться даже самыми последними остатками еды. Ведь мои родители в детстве и отрочестве жили в верховьях Баргузина, в эвенкийской среде, неплохо даже знали язык этого этноса.
... Старый эвенк Орочен Степанович Берельтуев, 1933 г.р., живёт сейчас в улусе Улюнхан Курумканского района, рассказывал, что в голодные годы Великой Отечественной войны многих земляков спасала от неминуемого летального исхода наваристая уха из карасей, коих водилось в местных водоёмах немало. Или если колхозная корова ослабла и не встаёт на ноги, уха из карася поднимала обессилевших животных на ноги…
Кто-то недавно к моему посту ВКонтакте написал коммент, что надо бы поставить памятник карасю, как это сделано в с. Корсаково Кабанского района - обыкновенной сорожке.
Из книги Хышикто Раднаевича Будаева, 1934 г.р., уроженца улуса Нама́, одного из детей войны, известного учёного-лесовода:
«Наша ферма находилась недалеко от другой фермы эвенкийского колхоза имени Ленина (ул. Тазы). Моими друзьями в детстве были четверо братьев-эвенков Степановых. Мы с ними и после войны жили долго и дружно на одной ферме.
Главным нашим занятием в свободное от работы время была охота. Рыбу - сига, тайменя ловили удочкой, сетями, острогой, при помощи «улгэй»-ловушки, устроенной по середине брошенных поперёк русла реки брёвен и веток.
Во время войны из-за отсутствия мужчин в реке Баргузин размножились таймени. После войны охота на тайменя стала хорошим подспорьем для населения. Таймени «шли» на нерест в мае-июне месяце. Местные мужики, вернувшиеся с войны, азартно ходили на эту рыбалку.
Таймень - это крупная рыба, весом до 20-30 кг. Сетей не было на тайменя и поэтому в то время охотились на него в основном ночью на долблёных лодках «холбоо» (сдвоенных). Лодку изготавливали из 2-х стволов тополя лавролистного. Стволы выдалбливали вручную и связывали их между собой. Получалась сдвоенная быстроходная и вёрткая лодка. Управляют лодкой с помощью длинного шеста. Ночью происходит лучение (высвечивание) рыбы на этой лодке. Запасаются 2-4 острогами. На носу лодки с наклоном сооружается факел (используются осмоленные пни). В свете факела рыба очень хорошо видна в прозрачной воде верхнего течения Баргузина, воды которого мутнеют по мере приближения к устью реки. Таймень шёл на нерест до перекатов верхнего течения Баргузина. На отмелях из гальковых камней таймени устраивали игрища, выметая икру. Бывали случаи, когда тайменей ловили палками.
Для охоты за тайменями эвенк Цыдып Степанов и бурят Цыден Батуев (наши соседи) уводили лодки и дрова для факелов выше по течению Баргузина, чтобы ночью сплавом по течению пройти значительный путь охоты. Мы, пацаны, на телегах, запряженных быками, подвозили дрова к назначенным местам остановки лодок. С берега стойбища наблюдали азартную картину ловли тайменя на острогу. Порой аж древко остроги дрожало от силищи пойманного тайменя. К рассвету загружали добычу на телеги и отправлялись домой. По приезду на стойбище происходил делёж добычи. Доставалась доля и нам, пацанам…» («Баргузин - моя малая родина». - Улан-Удэ, 2014 г. - С. 46-47).
... Цыренжап Заятуевич Доржиев, бывший директор Джергинского заповедника, рассказывал, что такие ценные рыбы, как тула (таймень) и һэлбэрууһэн (сиг) в верховьях Баргузина - эндемики, т.е. они не выходят на Байкал и не поступают оттуда. Таймень и сиг в верховьях Баргузина и таймень и сиг в Байкале - это разные подвиды, не связанные между собой.
Таймень верхнебаргузинский на нерест идёт весной и дальше местности Ботолло вниз не опускается. Местные парни практически полностью уничтожили эту рыбу за последние годы, ловя их сетями во время нереста на анклаве от Ботолло и до Умхея.
Cиг шёл на нерест в сентябре. Этой рыбы тоже не стало. Разрешали ловить эту рыбу только эвенкам. Но за каждым эвенком следовали 10 неэвенков и они деньгами, водкой приобретали эту ценную рыбу у аборигенов.
Интересный факт об эндемиках привёл Ц.З. Доржиев. Но трудно согласиться с другим суждением эколога. На наш взгляд, рыбу в реке Баргузин давно кончили лесопромышленники, появившиеся в 1960-е годы, и туристы, да приезжие браконьеры. Думаю, что простые наши ребята этим не занимались. Им же, по сути, ничего и не надо. «Огненную воду» они «принимать на грудь» могут да на диване валяться…
… В реках и озёрах Баргузинской долины обитают разные виды промысловых рыб: тула (таймень), һэлбэрүүһэн (сиг), хадаран (хариус), зэбэн (ленок), сордон (щука), гутаар (налим), ялаагана (сорога, плотва - зоол.), алгана (окунь), булуусгай, балбаана (язь), холбоордой загаhан - зоол., шолбэртэ, hахалтай загаhан (сом), хоолэнтии (карась), хилмэ (осётр); hамбарга, мүргэ (сазан) - из перечисления 93-летней социально активной землячки Цырмы Ринчиновны Ачитуевой.
Рыбалка - одно из самых массовых увлечений людей. Кто хоть раз побывал на водоёме с удочкой, насладился чистотой, ни с чем несравнимой радостью общения с природой и поймал первую в своей жизни рыбу, тот этого не забудет никогда.
Процесс ловли рыбы настолько увлекателен, что со временем у новичков он нередко перерастает во всепоглощающую страсть. Ведь только по-настоящему увлечённые люди ради того, чтобы увидеть или ощутить поклёвку рыбы, могут забираться в очень отдалённые и глухие уголки, часами мокнуть под дождём или стынуть на морозе.
Рыбная ловля - прекрасное средство укрепления духовных и физических сил человека.
На снимке: бурят поймал тайменя, используя острог («һэрээ»). Фото - от этнографа М.Н. Хангалов, очевидно.
Цыренжаб Чойропов, член Общества краеведов Бурятии, член Союза журналистов России, уроженец села Алла (Дырен) Курумканского района.
2082